Неточные совпадения
Пришла в голову Райскому другая царица скорби, великая русская Марфа, скованная, истерзанная московскими орлами, но сохранившая в тюрьме свое величие и могущество скорби по погибшей славе Новгорода, покорная
телом, но не духом, и
умирающая все посадницей, все противницей Москвы и как будто распорядительницей судеб вольного города.
Городовой, дворники и конвойный подняли
умирающего, понесли к пролетке и посадили на сиденье. Но он не мог сам держаться: голова его заваливалась назад, и всё
тело съезжало с сиденья.
Помня, что мы образ бога на земле, — жить посреди повального взяточничества, которое совершается непотаенно и перед трупом убитого, и перед одром
умирающего, и голодающего в больнице, и перед живым
телом бедного рекрута — непереносимо.
Рассказал я этот случай в наивном предположении, что он особенно будет близок душе Толстого: ведь он так настойчиво учит, что истинная любовь не знает и не хочет знать о результатах своей деятельности; ведь он с таким умилением пересказывает легенду, как Будда своим
телом накормил
умирающую от голода тигрицу с детенышами.
Этот дикий, злобный хохот и теперь раздался в ушах
умирающего варнака, раздался с такой силой, что он не выдержал и даже дрогнул всем
телом, как тогда, ночью в тюрьме.
Народ сделал около него кружок, ахает, рассуждает; никто не думает о помощи. Набегают татары, продираются к
умирающему, вопят, рыдают над ним. Вслед за ними прискакивает сам царевич Даньяр. Он слезает с коня, бросается на
тело своего сына, бьет себя в грудь, рвет на себе волосы и наконец, почуяв жизнь в сердце своего сына, приказывает своим слугам нести его домой. Прибегает и Антон, хочет осмотреть убитого — его не допускают.
Шум, ропот, визг, вопли убиваемых, заздравные окрики, гик, смех и стон
умирающих — все слилось вместе в одну страшную какофонию. Ничком и навзничь лежавшие
тела убитых, поднятые булавы и секиры на новые жертвы, толпа обезумевших палачей, мчавшихся: кто без шапки, кто нараспашку с засученными рукавами, обрызганными кровью руками, которая капала с них, — все это представляло поразительную картину.